Координационный центр

ЗА МНОЙ НАЧИНАЕТСЯ РОДИНА…

Так случилось, что я забыл отвезти учётную ведомость дежурств нашего объекта. Ездил в офис получать зарплату, а прихватить бумажку забыл. На следующий день заступил на дежурство. Рассчитывал оттарабанить пять суток. Двое пришлись бы на январь, а трое – на февраль: так я надеялся скрыть время нахождения на объекте. Начальство запрещает дежурить больше трёх суток. А я так не люблю этот дыр-дыр: только заступаешь, а уже тебя приходят сменять.

А «дома» ждут дочь, уже лет десять не находящая себе постоянной работы, при этом превосходно меняющая «мальчиков-друзей» и просто собутыльников, которые в отсутствие её папаши не прочь расслабиться на «свободной хате», и целый клан гастарбайтеров из Казахстана, постоянно ворующий у меня и продукты, и вещи, опрометчиво оставленные без присмотра дочерью на «нейтральной территории», и ежемесячно приносящий мне ущерб на несколько сотен, а то и тысячу рублей.

К тому же на работе я сплю на удобном матрасе и подушке, и большинство ночей проходит тихо и спокойно. А дома из матраса торчит проволока, рвущая одежду, а вместо подушки – старое пальто, так как на подушке спит дочь, и каждую ночь то в два часа, то в три часа, а то и в пять приходят уроды и начинают орать, смеяться, пить пиво и играть в карты. На работе туалет просторный, тёплый и чистый, а дома – холодный, заваленный газетной бумагой, с обоссанным сиденьем на унитазе; сам же унитаз шатается и забит говном, а то и блевотиной. Поэтому, домой я иду всегда с неохотой.

На дежурстве же у меня есть время, чтобы плодотворно посидеть за компьютером. Вообще, моя работа чем-то похожа на работу космонавта или подводника: неверные действия и – пожар в отсеке; а ещё на работу разведчика: оплошность в малейших деталях и – «Штирлиц никогда ещё не был так близок к провалу». Предполагаю, охранять дом олигарха не каждому доводилось. До меня охранников здесь меняли каждые два-три месяца, а то и каждые два-три дня. Я задержался: вот, что значит – интеллект. (Но об этом дальше.) Задержался и мой сменщик: подполковник, кавалер двух боевых орденов, не считая кучи медалей.

Но меня прижали. Сначала дотошный дежурный допытывался, на сколько суток я заступил. Но дежурный – это мелочь. Зам.генерального – мой непосредственный начальник – позвонил и спросил про ведомость и про то, когда я сменяюсь, чтобы завезти эту проклятую бумаженцию (я же так надеялся, что он сам заскочит ко мне). Пришлось сказать, чтоб успокоился, что сменюсь 1 февраля и график дежурств нашего объекта за январь завезу. Тут же позвонил напарнику и, объяснив ситуацию, попросил его подменить меня на день (у напарника и пенсия ого-го, и крыша над головой, а у меня – съёмная комната, содержание двух дочерей – 16 и 27 лет – поэтому товарищ дежурит лишь 10-11 дней в месяц, давая мне заработать побольше).

Эх, – думал я, – потерял день: ни поработать не удастся, ни отдохнуть, да и в зарплате потеряю. Но смирился, даже набросал план примерных действий на первый день последнего зимнего месяца.

Пока шёл к родителям (между моим местом работы и домом, в котором они живут 13-15 минут ходьбы), отметил, что сегодня – ровно год, как я начал «карьеру» охранника, и первым, и пока последним, объектом стал четырёхэтажный дом, с прилегающими к нему двором, парком и садом, «новых русских». Маме я принёс довольно большую плетёную декоративную корзину в отличном состоянии: мои «хозяева» решили её выбросить.

Родители покормили меня супом с фрикадельками (в кои веки сейчас супчик или борщец поешь!) и покупными, но добротными, пельменями. Чаю попил ещё… И что-то меня в сон заклонило. Вроде бы утро. Ночь недавно прошла. Да и спал нормально. Но то ли зима, то ли незначительная простуда, то ли последствия последних неудач с прессой и телевидением, когда мне повсюду указали на дверь… Одним (или несколькими) словом, прилёг я на диванчик, да и провалялся часа два.

Оклемался, рукой махнул на то, что и так из этого бездарного дня два часа потерял. Но расстраиваться особо не стал. Повторюсь, смирился с тем, что день потерян, выпал из «боевой обоймы». Но ехать к себе, на левый берег города: купаться, бриться, а потом тащиться обратно, на правый, да ещё гораздо дальше, чем родители живут, показалось нерациональным. Поехал в свой ЧОП. Отдал документ и сразу обратно. Вышел за остановку до родительского дома, купил себе носков три пары, а также зашёл на почтамт и взвесил конверт с листком бумаги: буду теперь знать вес регулярно отправляемых мной посланий. Всё, поддерживаю себя морально, хоть не совсем зря день пройдёт.

Ну и снова к родителям зашёл. Что-то ещё раз пельмешек захотелось. Да не тут-то было. «Сколько можно вас кормить» – выдали «предки», имея в виду и моего брата, постоянно с ними проживающего. «Имейте совесть, – не остался я в долгу, – я в этом году второй лишь раз к вам зашёл». (И на работе много провожу времени, а в мои выходные и брат часто выходной. А мы с ним уже, почитай, больше пятнадцати лет «на ножах», да практически, в прямом смысле: кидался когда-то на меня, и если бы не моя реакция…) Есть у них такая черта: что им мой брат делает, как бы поровну между нами делить, а порой и всю его вину на меня перекладывать. А брат мой ещё тот фрукт: что ни день, то пьянствует, буянит да родителей избивает, и никакой закон, при нынешней-то власти, на него управы не найдёт. Предложил я им, чтобы как-то ситуацию сгладить, себя в качестве ходока по магазинам, но отказались (отец сам потом решил сходить): что-то мне ещё разогрели. (Я, между прочим, не «халявщик», как мой брат, никогда без подарка к родителям не хожу: и шоколадку маме, и пиво отцу, то крем для ухода за кожей, то просто игрушку прикольную, а в тот день, напомню, корзинку приволок.)

Кстати, у родителей вспомнил, что сегодня ещё одна дата из моей жизни, притом – круглая: сорок лет первому (а всего было много, но три – существенные: даже зрение на месяц терял) сотрясению (головного) мозга. И сорок лет назад, 1 февраля, на школьной ледяной горке, уже после уроков, меня случайно задела катившаяся девчонка из параллельного класса, а я, падая, лишился шапки-ушанки и треснулся затылком о лёд. Потерял сознание, несколько минут пролежал в отключке: ребята перетащили моё тело, чтобы оно не мешало им кататься.

До дома меня довёл одноклассник. А вечером я попал в больницу. Помню, что блевал там, пока меня оформляли. Палаты все заполненными оказались, поэтому весь «срок» отлежал в коридоре. А в первую ночь, всё того же 1 февраля, я бредил: звал маму, она стояла передо мной, я протягивал к ней руки, а потом туман рассеялся, и я понял, что передо мной медсестра (или врач). И вот с тех пор прошло сорок лет. И я, и мои родители постарели…

Ну и пока я общался с мамой и папой, слово за слово, расспрашивая про мои поездки в Москву, узнали они и про мою мечту: построить город счастья. Но, так же как и средства массовой информации, отмахнулись от меня, сказали, что по мне «психушка плачет» и чего-то там ещё в том же духе. Но расстались мирно, дружелюбно. Обнялись на прощанье, поцеловались. Поблагодарил я их за хлеб-соль, низко поклонился и отчалил.

Поехал я к себе. А уже приехав, прошёлся по киоскам. Купил провизии на очередные несколько суток себе да старшей дочери на эти дни (лежит, бедняжка, целыми днями на кровати и ни хрена не делает, только курить ходит да телек смотрит; я бы её к своим архивам пристроил с удовольствием, чтобы тексты набирала да рукописи разбирала, но, к сожалению, интеллектом она в маму свою покойную пошла и для такой работы не годится; ей только торговать судьба уготовила, да и то без каких-либо успехов: обычно, больше у неё своруют, да и сама она пропьёт, чем заработать сумеет, поэтому и в долгах постоянно; как мама умерла её, так уже лет шесть и занимает у меня, клянётся всегда, что отдаст, но ни разу не отдавала; а в последнее время она даже за жилплощадь, на которой жила, платить не смогла – вот и перебралась ко мне со всем своим имуществом: я терплю, дочь всё-таки, может быть, зачтётся мне это где-нибудь там, «за облаками»; мама её когда-то тоже любовников меняла часто, пока за одного замуж не собралась да мне не сообщила, когда я её застукал: так мы и расстались; а замуж она гораздо позже выйдет: незадолго до своей смерти): сосиски, творог, пряники, возможно, ещё что-то, ещё одни носки, не помню уже.

Дома я, как планировал, искупался и побрился, а также за вечер и часть ночи (меня охватил давно уже небывалый в такой обстановке наплыв энергии) скомпоновал и вывел семь дисков с главами моего последнего романа «Новый Ковчег» в формате mp3 (меня иногда спрашивают почитать мои романы, на что я отвечаю, что почитать их нельзя, но можно послушать: из-за нехватка интеллекта люди меня не понимают), кстати, записав за этот вечер ещё парочку глав, и прошёлся по всем своим сайтам (25), разместив там некую информацию. В этот же вечер в моей голове (в моей больной, разбитой голове) начал складываться сюжет рассказа «Дорога-3», написать который я пытаюсь уже 14 лет!

В этот вечер я в очередной раз поверил в свои силы, в то, что я на правильном пути! А ещё – и это просто здорово! – в тот вечер существенные изменения претерпело моё учение: интеллектуализм. (Ну что тут такого? Кто-то являлся основоположниками марксизма-ленинизма, а меня вот угораздило стать основоположником интеллектуализма. Но то учение уже потерпело полный крах, даже с позиций интеллектуализма я смог доказать, что ни какого коммунизма в нашем мире быть не может, так же как и машину времени не изобретут. Интеллектуализм тоже, в идеальном исполнении, невозможен, но к нему нужно стремиться, тем более, что ростки его уже появляются в современном обществе, и так как именно он, с моей точки зрения, способен спасти человечество, «это дебильное человечество», как я его частенько называю. В общем-то, если оно погибнет, не велика и потеря.)

Но, наверное, нужно для начала кратко рассказать об интеллекте (в моей интерпретации).

Природа так устроена (температура воздуха, питание, наследственные болезни родителей, побои от отца ребёнка), что все люди рождаются разными: кто-то крупным, кто-то сильным, кто-то красивым, кто-то здоровым, кто-то богатым или знаменитым, а кто-то умным. Ну и соответственно: кто-то мелким, хилым, уродливым, больным, бедным, слабоумным и т.д. Но фокус в том, что собрать в себе все положительные качества никому ещё не удавалось. А вот все отрицательные – это сколько угодно! Сплошь и рядом. Почти все жалуются на болезни и бедность. И на Земле таких – миллиарды. (Как анекдот из прошлого. Однажды моя подруга удивлённо так спросила меня, типа, неужели ты и впрямь миллионы людей считаешь дураками, на что я незамедлительно ответил: «Нет, не миллионы – миллиарды!»)

Не следует забывать, что первое число Булатова неизменно приближается к 100, а в дальнейшем и превысит это число, а потом и 200, 500, 1000 (если не суметь остановить процесс). Что оно означает? Отношение между дураками и умными: на одного умного почти 100 дураков сейчас на планете. (Может быть, кто-то помнит песню «Машины Времени» про то, чтобы перестрелять дураков, оглядеться и убедиться, что осталось-то совсем ничего. Но Макаревича «попросили» её не петь. Он её давно уже и не поёт. Наступил на горло, как говорится, собственной песне в прямом смысле слова. А ему за это орден дали. Какой-то степени, третьей или четвёртой, в общем, дурацкой. «Дурь на ордена хитра» – как иногда я люблю прошептать.)

И всё же дурак дураку рознь. Кто-то умнее, кто-то хитрее, кто-то удачливее, кто-то добрее, а кто-то и милосерднее. У моих родителей примерно равный интеллект. (А кстати, пословица «Одна голова – хорошо, а две – лучше» в свете интеллектуализма, говоря казённым языком, не слишком-то и верна: сколько баранов ни будут над проблемой пыжиться, а человек и в одиночку лучше с ней справится.) Так вот, если сравнивать интеллект моих родителей и интеллект самого «умного» человека на планете, то я, со своим «серым веществом» окажусь где-то посередине. Мама переделывала меня в правшу, чего делать не рекомендуется, потом многочисленные сотрясения. Может быть, я и не был бы таким тупым (хорошо это или плохо – это уже другой вопрос, или, даже, вопросы).

Но я – левша. А это значит, что кроме аналитического интеллекта у меня есть – да ещё какой! – интеллект творческий (креативность, по-другому). И это даёт мне значительные превосходства в мире людей. (Правда, это пририсовало мне и огромный минус: опередив в своих идеях человечество на сотни лет, я остаюсь непонятым.)

Как рассуждают самые-самые. «Я сделаю изобретение – оно погубит человечество – но, если я его не предложу людям, его предложит другой, а я останусь в жопе – поэтому его предложу я, буду богатым и знаменитым, а человечество и так уже не спасти – хрен с ним». И эти самые-самые идут и обманывают мир. А мир, собственно, «обманываться рад».

А мне, убогому, сделать изобретение, которое уничтожит живое на Земле, не под силу. Я изобретаю только полезные вещи. И обманывать людей я не могу, мозгов не хватает. Поэтому люди мне не верят, ну и изобретения мои, как я уже говорил, не понимают. Буду надеяться, что пока. Надежда, она остаётся, самая верная женщина. Что бы я делал без неё?

А примеров, подтверждающих, что я прав, полно. Оглянитесь и присмотритесь на нынешних детей. Они поздно учатся ходить, говорить, а уж таблица умножения многим из них не покорится никогда. (О, а вот и примерчик, которым вы можете проверить себя. Если вы знаете эту таблицу назубок: отвечаете быстро, верно и без запинки, то вы уже интеллектуал. А если вы ещё и способны хотя бы двузначные на двузначные числа в уме умножать быстрее, чем это сделает ваш оппонент на калькуляторе, то, добро пожаловать в стан тех, кого один к восьмидесяти пяти.) Я довольно редко встречал в своей жизни людей, знающих таблицу умножения и вдобавок ещё и грамотно пишущих (это уже чуть ли не наивысшая ступень человеческого совершенства).

А государство наше требует всё новых детей. И даже пытается это поощрять. «Дебилы плодят дебилов» – и это тоже я люблю повторять.

Так вот, интеллектуализм расставляет людей по ступенькам, условно назовём её социальной лестницей, согласно их интеллекту и заслугам перед обществом и человечеством в целом. Интеллект такая вещь, что родившись дураком, нельзя, как бы ты ни старался, стать умным: мозги – не бицепсы – не накачаешь. Но, благодаря усилиям: чтение книг, получение высшего образования, работа над собой – достичь улучшения, и заметного, конечно, можно. И долгое время в моей схеме будущего люди с низким интеллектом выглядели ущербно, какие бы «льготы» я для них не искал… И я нашёл выход. В тот вечер. Благодаря чему моя «схема» стала вполне человечной.

Так что же случилось, что же произошло в тот вечер «потерянного», как я считал, дня 1 февраля 2013 года?

А случилось вот что. Позвонила моя мама. Она, оказывается, думала про мой город счастья. И она очень хотела мне помочь. Забегая вперёд, скажу, что ничего нового она мне, конечно, не сказала. Люди, находящиеся на нижних ступеньках интеллектуальной лестницы не способны дать миру грандиозные открытия, только лишь мелкие бытовые ноу-хау. Но мама напомнила мне очень распространённый в своё время метод, что в свою очередь привело буквально к революции в моих мыслях. Я увидел то, что не способен был видеть до этого. Передо мной золотистыми дорожками с блёстками открылись новые пути к достижению цели, новые планы зароились в моей голове целительными пчёлами, открылись новые, перламутровые, перспективы. Вот и польза от тех, кто стоит ниже. (А если брать во внимание их доброту, сострадание, любовь, добросовестный труд…) И они прекрасно вписываются в полноценное общество будущего!

Но не менее важным тогда для меня стало то, что мама поддержала меня, протянула руку помощи в тот момент, когда уже все отвернулись от меня, когда я уже начал, в очередной раз, отчаиваться… И она вновь вдохнула в меня жизнь.

А раз моя мама поддержала меня, во мне забрезжила всё та же Надежда, что и другие люди смогут меня поддержать. /Прочтите мой «Город счастья. Радужный. Новый Ковчег»./ Мне ничего от вас не надо, дорогие мои читатели, только одно-два слова, что вы со мной, пусть мысленно.

А я, благодаря вам, пойду дальше, к своей цели! К своей победе! А если захотите, пойдёмте вместе! Мне очень нужны ВЫ!

Вадим БУЛАТОВ.

3.02, 21:44; 4.02.13, 10:18, Воронеж.

Компания «НОВЫЙ КОВЧЕГ»